Во время утренних молитв и славословий
     Среди обители в верховьях Синегорья
     К Хумату, совершавшему все это
     Явился ангел в огненном сиянье,
     И весть принес, сказав слова такие:
     Амель, приветствует в моем лице багряном,
     Тебя, хранящего обеты и догматы
     Великого Возлюбленного Бога,
     Чье имя раскрывает пред мирами
     Сверкающий поток благословений.
     
     Но слушай, для чего сюда пришел,
     В суровые, заоблачные земли
     Хранимого Всевышним Синегорья.
     
     Я послан к тебе лично, с повеленьем,
     Великого Отца и Господина,
     Чтоб ты сейчас же встал без промедленья,
     Покинул край сей и спустился к морю.
     Там будет ждать тебя юнец, сидящий в лодке,
     Который парус весело поднимет,
     И путь ориентируя по звездам,
     Светилам, что сияя отражают
     Могучий свет Создателя Вселенных,
     Тебя он приведет в портовый город,
     Столицу мудрости на южном побережье,
     Алмаз, сияющий среди пустыни знойной,
     Оазис добродетелей святых
     И свитков откровения хранитель.
     
     Там мудрецы, твое завидев тело
     Тебя введут в чертог, где соберется
     Почтенный люд от млада до велика
     Чтоб ты, как Амеля посланник, разрешил
     Тот спор, что черной пробежал границей
     Сурово разделившей всех святых
     На два пути, ведущие к обрыву
     Который поглощает ежечасно
     Любовь и добродетель, что царили
     За стенами его совсем недавно.
     Так в путь же, не сиди на месте долго,
     Я всё сказал, теперь пора за дело.
     
     Хумат прозрел духовными очами,
     А ангел, чей багряный лик искрился,
     непознанным, святым очарованьем
     Исчез. Его как будто не бывало
     Перед глазами праведного мужа.
     
     В дорогу взяв нехитрую котомку,
     Огню священному душою поклонился
     И как сказал ему багрянный ангел
     Свой начал путь, хваля при этом Бога.
     
     Неделя прошагала в той дороге,
     Когда рассветным утром солнце встало
     Из синих вод разнеженного моря,
     Приветствуя идущего пророка.
     
     Сойдя с вершин суровых Синегорья
     Хваля и прославляя непрестанно
     Дорогой этой Амеля - Творца
     Юнца, пророк увидел в лодке малой
     Чинившего потрепанные сети
     И подойдя к нему, его окликнул:
     
     - Да будет мир тебе и благодать
     Великого Небесного Владыки
     В столицу царств земных, в лазурный порт
     Мне помоги добраться синим морем
     И цену назови за этот путь.
     
     Цена дороги сей не велика,
     Ему ответ пришел без промедленья
     Купи мудрец мне сети, ведь мои
     Достались от отца, ему от деда,
     Но толку в них не видно, а других
     Не справить мне, нет времени на это.
     
     От Бога мне призвание ловить
     И увозить к тем берегам далёким
     Попавших в сети, пожеланием своим
     Желавших Амеля влечением высоким
     На чьих челах поставится печать.
     Не каждый смертный слов сих дивный образ
     Душой разумной способен осознать.
     
     
     Хумат сказал: на это я согласен
     Ты парус поднимай, бери весло
     И смело правь к столице побережья
     Господь тебя сетьми вознаградит
     Я буду счастлив поучаствовать в сем деле..
     
     И волны понесли их в путь далекий.
     Хумат, призвавший Амеля в мольбе
     Для них попутный испрошая ветер,
     Что обитает в этой стороне,
     Украсил небо пеньем и хвалою.
     
     Итак, втроём, - пророк, юнец и ветер,
     Они неслись по солоным волнам
     Три знойных дня и звездные три ночи,
     Когда рассветом красным, горизонт
     Им показал столицу побережья,
     Где якорь брошен был в пучину вод,
     Едва цикад заслышав стрекотанье.
     
     Смутился в удивленье люд портовый -
     Узнавший Синегорского пророка.
     И весть о нём, устами воспылав
     Великую столицу облетая,
     Великий разожгла переполох.
     
     Труждающийся люд и духовенство,
     Что спозаранку вечно на ногах, -
     Трудом одни, другие песнопеньем
     Святого Амеля хваля за свет небесный,
     Услышав то известие, стремглав
     Все свои бросив ежедневные занятья,
     Заботы, планы и другую суету
     Его приход, как светлую мечту
     Узрев, и распрострев объятья
     На площадь ринулися пестрою толпой,
     Попутно зазывая за собой
     Друзей, соседей, братьев и врагов
     И даже попадался и таков,
     Кто не успел с утра одеться в платье.
     
     Хумат шел к храму, вместе с ним направил
     Туда свои стопы народ, а власти,
     Разбуженные слугами, спросонья
     Напуганные криками, игрой
     Что радостные люди издавали,
     Совсем свой властный потеряв покой,
     Во гневе, в панике, истерике, кричали,
     Не находя порфиры дорогой;
     Войска приказа нервно ожидали,
     Чтоб путь вождям расчистить, а святой
     Дошедши в храм, куда народ толпящий
     Не смог пройти своею теснотой,
     Пал на колени и в благодарении
     За край родной, за люд, жрецов и власти,
     Молил, чтоб Бог избавил от напасти,
     Вошедшей в город темною порой.
     
     И тщетные предпринимал попытки
     Прорваться к храму сам король Авдал.
     С холма дворцового он нервно наблюдал
     За морем человеческим, да слышал
     Восторг людской, да звон колоколов
     Со всех обителей, вещавших о приходе
     В их град пророка праведного, тот
     Хвалу окончив Богу за народ,
     Спросил жрецов и мудрецов, что в храме
     Собрались разрешить злосчастный спор
     Встал муж один и начал разговор.
     С подробностью он изложил пророку
     О споре, разделившем мудрецов
     А с ними и народ на две общины, -
     На равные такие половины,
     Где каждый непреклонно на своем
     Стоял, и это в скорости грозило
     Перерасти в кровавую вражду.
     И не по силам было их вождю –
     Порфирородному правителю Авдалу,
     Всех примиривши, злобный спор унять.
     Трещала по всем швам корона царства
     Не ведая, чем общество спасать.
     
     И вот Хумат спросил про тему спора.
     Седой иерофант ответил так:
     Вопрос возник - никто не помнит как,
     Но вот в чем он. Способен ли Всевышний
     Чьё имя до конца нельзя познать
     Создать Своей непревзойденной силой
     Такой тяжелый камень, что поднять
     И Самому Ему не будет мочи?
     
     И в этот миг от партии, что громче
     Могли о своем взгляде прокричать,
     Слетел ответ: Господь сильнее ночи
     Он Всемогущ, Велик, Ему создать
     Подобный камень не составит и труда!
     
     
     Но закричали оппоненты - ерунда!
     Всесильный Амель, наш Творец и Бог,
     Любое из Своих творений смог
     Поднять во всемогуществе Своем,
     Поднять куда угодно! Но тогда,
     Им первые кричали: ерунда!
     Когда Всевышний Всемогущ, то как
     Не сможет Он создать сей камень дивный?
     Ведь мы условия не в праве изменять,
     Оно гласит: способен ли создать,
     Он камень таковой великой силы,
     Что Сам его не сможет и поднять?!
     А если невозможно это Богу
     Так сотворить, то как же Всемогущим
     Его мы можем только называть?
     
     И спор во гневных выкриках, опять,
     Кружась по кругу, оскверняя храм
     И Господа пытаясь оскорблять
     Бродил по резким спорящим устам.
     
     Хумат чихнул и рассмеялся громко.
     И в тишине возникшей всем неловко
     Вдруг стало от улыбки мудреца.
     А муж седой, походкою юнца
     Поднялся к кафедре и всем ответил кротко:
     Ответ тут прост. Не нужен этот спор.
     Всевышний, Всемогущий без сомненья,
     Когда творил людей Своим веленьем,
     То камень этот тяжкий и создал.
     Свободу выбора даруя человеку, -
     Свободу эту камнем изваял.
     
     Не может Он любить Себя заставить.
     Принудить не желает Он людей,
     Рабами быть святых Его идей,
     Но право выбора, между добром и злом,
     Он нам отдал, мы пребываем в нём,
     А это тот и есть тяжелый камень,
     Что не под силу, Всемогущему поднять.
     Но Он в любви своей нас будет ждать,
     Что изберем Его, Святого, сами.
     Чтоб утро освещало мир добром,
     У тьмы нет вечности, как ночь она проходит,
     Как только солнце встанет над холмом.
     
     Невольник он не богомольник.
     И на веревке не затянешь никогда,
     В Его пречудные и райские сада.
     Но хочет Он, чтоб мы Его избрали,
     Свободным изъявлением сердец...
     И вздрогнул храм, - хвала Тебе Творец,
     За созданный Тобой тяжелый камень.
     И пламень вдруг зажегся во сердцах,
     И праздник выбора, меж светом и меж тьмой,
     Объединил народ. Тем временем, святой,,
     С трудом пройдя в ликующем народе,
     Шел незаметно к пристани пустой,
     Где ждал его ловитель душ младой.
     
     Пророк принес невидимые сети,
     Сплетенные молитвами святых.
     И я попал в святые сети их,
     Осознанно избрав Творца Вселенных,
     Продиктовавшего однажды этот стих.