Читальня
 
Наша кастетика
 
Городская шизнь
 
Манифесты
 
Касталог
 
Касталия
 
Гониво
 
Les libertins et les libertines
 
Гостиный вздор
 
Форум
 
Культ
 
Периферия
 
Кастоnetы
 
back

 

Яна Юзвак

СОГЛЯДАТАИ ПЕРЕМЕН



"Лёгкий шаг - километраж обители..."
"Я, как всегда..."
"Сосновая стружка..."
"То ли долгое начало..."
"Он верный, он верит и верует тоже..."
"Небылица - пьяная верста..."
"Прежний фантом закончился..."
ПАРИЖСКАЯ МЕЛЬНИЦА
"Всё остальное не в счёт..."
"Смотри-ка: да не тот, а в середине..."
ПОСТОЯННЫЙ ВИЗИТ
ПСЕВДОВОЕНКА
"Давние счёты, дурные счета..."
МЕТАФИЗИКА МУСОРНЫХ БАКОВ
ПИТЕР, ЯНВАРЬ
ЦЕЙТНОТ
КОЛОДЕЦ ПОКАЯННЫХ СЛЕЗ
"Рим..."
"Протекла река..."
"Бешеный город прав..."
ПЯТНАШКИ
"Я сыграю тебя..."
7:40
КРИЗИС ЖАНРА
"Ты слишком серьезно..."
"Дорожный кокон вскрыт..."
"Головою в супло..."
"Париж плюется блядями..."
"Лыком шита спаленка..."
ПОСТРАДУГА
"Злодейка-каверза, каприз..."
ВЕДЬМИНА КОЛЫБЕЛЬНАЯ
QUARTA
КОРОТКОМЕТРАЖКА




Лёгкий шаг - километраж обители
Глазомеров, видов, перспектив.
Города склоняют посетителей
Новым способом, под свой мотив.

Побрякушкой в уличную лысину
Впрыгивает пыльный Вельзевул:
Скарб, трещотка, подставная истина -
Не всплывает тот, кто утонул.

Пандемия - заменитель ребусов,
Общий знаменатель эстакад,
Вопрошатель факторов и резусов
С выбором мишени наугад.

Скверы постаревших шарлатанов,
Лицедеев, скупщиков монет
Приспускают драные подштанники
За дешёвый польский амулет.

Дыхание - две четверти. Аллегро.
Старт. Выпад. Вечный status quo.
Предшественник преемника повергнет
В сомнение: "К чему и от чего

На девятнадцать смежных поколений
В двадцатом отыскался идиот,
Кичащийся своим происхожденьем?"
Старт. Выпад. Выигрыш. Отход.

И глаз-рубин рассчитывает местность
С учётом ниш попам, блядям, ворам.
Два силуэта - вместе, по отдельности -
Не больше, чем постель напополам.

Лихорадка, что бальзам на простыни,
На руку седому беглецу.
Шёлковым путям - по частой россыпи
Стоп. И локоть шёлковый - дельцу.

Дежа вю в простреленных парадных -
Передел движенья в решето.
Клоун спит, и пусть ему неладно
Будет возвращаться в шапито.

26-27 aвгуста 1999 г.
  наверх



Я, как всегда,
Попала в лопасть.
Мотор кроит любую спину.
Ни глаз не счесть,
Ни лбов не вычесть.
Через озёра по трясине
Ведомый переходит спячку,
Ведущий тянет паутину
И вяжет узел к середине
Двухсотграммового клубка.
Бегом до следующего тела,
Поскольку в этом три недели
Идёт процесс по переделу
Под саквояжи турника.
Коммивояжерам - по сидру,
Воде заряженной - по кадру.
И дай мне Бог не перепутать
Тесёмку кокаина с пудрой.

Удобный случай для танцора,
Когда есть зал, и нет партнёра,
Продемонстрировать уменье -
Рука во рту, а голос в вене.
Таких на первой же минуте
У нас отправят в подмастерья.
Нас, многоразовых умельцев
По ремеслу, что не боится
Ни мастера, ни чечевицы,
Не жалует пиковый панцирь,
Не милует бубновый рыцарь.
Они нам - до седьмой глазницы,
И мы им - так же - до крупицы
В земле, засеянной зимой.

На вертеле по-детски дремлет
Глухою брошенный немой.
На чёлн натянута свобода
Вне ветоши, вне всякой моды,
И, без сомненья, сумасброду
Пришёлся на руку бросок.
И не рука в прокисшем гипсе,
Не мочка в искривлённом клипсе
На турниках ночами виснут,
Но слышится за стенкой диспут
О том, как вскоре губы стиснут
Ошейник, вросший до зубов.
Свисток готов.
Судья суров.

Я, как всегда,
В высоком старте.
Забег по времени в длину
И высоту азарта -
Его беру,
А карту - к чёрту:
Маршрут известен наперёд.
А если нет -
Маршрут узнает сам,
Кто в путники ему сойдёт.

24 aпреля 1999 г.
  наверх



Сосновая стружка
       сыплет градом -
сосед мой
       готовит струг.
Нет чтоб представиться аспидом -
       гадом
лезет на общий круг.

Град на две градины,
две на четыре -
       ядерщику отрада.
А тот, кто всегда со мной рядом,
       родом -
в ярдах полста от ада.

Дай, сохрани,
       схорони и выжди...
Господу просьб
       не надо,
и осеняться знамением трижды -
только
       себе
              награда.

Ногти длинны - не хватит лака
пальцев пыльцу закрасить.
дай-ка мне
мака,
       мака,
              мака.
К чёртовой матери платье.

Плачешь? Оставь. Оставайся. Следи
за безрогим-
       безногим стадом.
Видишь? От общего круга следы -
сосед
       пробирается
              задом.

Град на две градины,
две на четыре -
       ядерщику отрада.
А тот, кто всегда со мной рядом,
       родом -
в ярдах полста от ада.

1 октября 1999 г.
  наверх



То ли долгое начало
С затянувшимся концом.
То ли
Перечерченным лицом
Дева полог повенчала
С солью.

Берег хвастался тунцом,
А на деле оказалось -
Омуль.
Часовыми поясами сон,
И кажется пунцовой
Отмель.

Коли сморщенный фигляр
Смело рядится юнцом
Томным,
Значит, выдался сезон
Неразбавленных менял
Дума.

Значит, выжатый куплет
Полоумный зачитает
Кречет,
Зарядит хмельной памфлет
Или чётом перекинет
Нечет.

Конопатый трубадур
Неустанно созывает
Вече.
Наизнанку надевает
Лапоть, слизанный до дыр
Плетью.

То ли царь без булавы,
То ли снова коронован
Нищий.
Утром свищут костоправа,
Ночью вывих сон-травы
Ищут.

8 июля 1999 г.
  наверх



                     С.М.

Он верный, он верит и верует тоже,
Он кое-что ищет - находит, похоже.
Что первый блин комом,
А вышедший клином -
Он знает, он видит и тут же выводит
Какую-то фишку и формулу пишет.
Он дышит, сопит, прогибается, слышит,
Надеется, ждёт, засыпает и воет.
Красивые фразы, гигантские вазы -
И лепит, и вертит, и крутит, и ноет,
И ноет - и ново, с завываньем, со свистом.
И чисто, и с фальшью дрожит его голос.
Оторванный волос, приклеенный нос.
Насел на заданье, спроектировал зданье
В забвенье, в мученье и грязном поту.
По той, что мечтает, что ходит, цепляет,
Стихи ему пишет и носит пальто, -
Он в диком смущенье,
В изгнанье и с кем-то
Страдает, печалится, рисует с натуры,
С набега и сидя, не глядя,
Владея лишь кистью и сотнями нитей
На голом холсте.
На третьей версте в облаченье зелёном,
В зигзаговых формах, в бесформенных нормах
Стоит его друг, вдруг ветром задетый,
Пытаясь стать ровно, зевая, икая,
И каясь, стеная, встаёт на носочки,
На лоб, на колени, на кол.
По приколу ему его дерзновенье,
Что делает то, что доселе не делал.
Неделя прошла, пробежала, взлетела,
Визжала и рдела, и сбросила тело,
Закончила дело,
Несмело, неробко
В железной коробке
Порылась, простилась,
Просила прощенья.
Вращенье, верченье её прекратилось
Иль стало потише -
Он тишью, спокойствием
Здесь насладился.
С порога разделся, умылся, напился,
Валялся, постился, упал, покрестился.
По крепкому льду, в бреду, без одежды,
С надеждой на хрупкость крепкого льда,
Без слйда и петель слонялся, томился,
То милость захапал, то малость затрусил,
За трость ухватился, из проруби вылез,
Холодный и мокрый.
И, может, случайно, а может, и раньше
Об этом он думал - присел, огляделся,
Привстал, улыбнулся, исчез.

2 декабря 1997 г.
  наверх



Небылица - пьяная верста -
Потными
       пятнами.
Настоящая погода в поездах.
Наречённый
       две тыщи
              пятого -
Конь гнедой, а кучер, гнида, не везёт
На, возьми
       горлицу.
Горлом кровь. Эфир-азот, эфир-азот -
Сор с лица,
       сор с лица.
Сорадетель - рыжий Велиал
Жаркою
       рожею
Тычет-тычется в бойницу - не попал.
Как же так?
       Можно ли?
Способ прост: проситель прочен поперёк.
Сломанный
       поручень,
Знай-гляди, прямым пролётам не в упрёк
Крутится
       обручем.
Обречён ты или в чём-то твой башмак -
Времени
       кажется,
Будто сукин ты пошляк или дурак -
Рана ли,
       кашица.

Цаплин танец на болотах
ложный глянец в переплётах
да гонец порвал свой лук
да царицын недруг-друг
душит сам себя напрасно,
веря в праздник на миру.

декабрь 1999 - январь 2000
  наверх



Прежний фантом закончился
Попугайской фатой защитного цвета.
Битый фужер заполнился - и пустой.
Играют нимфеты

В жизнь плешивую, недопетую,
Вдетую в кончик погнутой иглы.
У костровища готовы котлы,
И голенище обтянуто гипсом.
Втянут живот, и в косицу иксом
Заплетены лохмы мартовской ивы -
Сделано наспех, правда, красиво
Смотрится
       ceteris paribus.

Ветра уже ходят парами -
Правильный выбор, верный искус.
Слабые канают в бесцветный ликос,
Слабые ликом изящны и тонки,
В острых ушах дребезжат перепонки
По траектории жиденькой точки -
Горбатые спинки, горою пупочки.

На веретёнце танцует проволока -
Платье для бала, шляпка из войлока.
Дама остыла для броских туалетов,
Дама устала от тесных туфель.
Потные линзы косого лорнета
Давят и липнут к надбровным дугам.
Пальцы друзьям, кольца подругам.

Ставленник Бога, троюродный брат,
Не виноват, что исчезла дорога,
Он от зачатья рукой кривоват:
Пишет талмуд - выходит немного.
Но за работу имеет сполна
Коллекционных натурщиц Европы -
Высокопробные веера,
Сшитые бегом ручной антилопы.
Вёрстка веков за горстку историй:
Пегие мохнатые лишайные оргии.
Королевских собак наблюдатель строгий
Любит
       и лилипутские руки в хлопке
Держит,
       а ногти уже на курке
Гнутся
       от дрожи
              в пугливом
                     виске.

3 апреля 1999 г.
  наверх

ПАРИЖСКАЯ МЕЛЬНИЦА 

                     А.Г.

- Ветер слаб, ma cherie,
ветер даже слабее нас.
пустобрёх, секундант,
восьмидосочный скользкий пирс.
Перебором пробор
да треклятый тугой навес.
Всем не хватит сучка
от чумы. Панацея - пасс.

- Ветер умер, mon chere,
видишь: змеи - живучий скот.
На кой ляд мне сдались
эпитафии - скучный хлам.
Вот тебе, чёрта с два,
подкидная: дурак-садист
колет картой тебя:
"Мзда за выход - беззвучный ход".

Всех ветров нам не счесть,
но, похоже, похожи все.
Василисковых шкур
рваньё зашнуруй на треск.
Карнавал нынче так -
забегаловка в Санта Фе.
Караульный впустил
сквозняк: городок продрог...

декабрь 1999
  наверх



Всё остальное не в счёт -
день тому, два тому
назад... Впереди армада
слов - случайностей - снова слов,
снующих дыханьем торнадо,
надо - вышепнут - надо.

Всё остальное не в бровь:
газу давай, в глаз лепи
глиняным пальцем, панцирем,
рыцарем без забрала.
Я у тебя украла
третий маршрут лекала.

Всё остальное не в нас:
заряды - верёвки - выстрелы -
стрелы - кулак - пластилин,
мокрый своею мякотью.
Я загибаю каркас:
приказ - зачитайте - указ.

Всё остальное не вкривь:
вкось - в угол - в гриву,
гравёр увлекается золотом,
серебром, пустой позолотой;
той, что всегда красива, -
сон для сортирного чтива.

Всё остальное с руки,
целой - придавленной - целой -
цепкой до схожести птичьей:
клюв - голова - крыло.
Что - не нашёл отличий?
Обычай такой, обычай.

Всё остальное пустяк,
тяжестью выманен.
Я не меняю и часа
на все шестьдесят минут,
поскольку и те уснут
за оправдать и суд.

27 апреля 2000 г.
  наверх



Смотри-ка: да не тот, а в середине
Старается в упряжке больше нас.
Представьтесь, сударь. Или вы Ундина,
И нам не хватит глаз на ваш намаз?

"Мазила! - не кричу, скорее клянчу. -
Опять не попадаешь в восемь ног.
Да на такую фетровую клячу
Не то что плети, жалко жать курок".

Но на урок пришедший отрешенно
Зубрит уже знакомый парафраз:
Не трогай тех, чей профиль совершенен
И нет ужаснее лица анфас.

А вас, поди, не прадеды учили
Чахотку врачевать чужим платком.
Сейчас, отчалив часом в Чили,
Вы заправляете себя медком.

Кому приходят в голову слова,
Кому словарь и слава по почтамту.
А вам, любезный царь и мцырь (несёт молва),
Не светит даже эта горе-рампа.

Ступайте-ка в подрамник - или вы
Уж метите в полотнище сухое.
Простимся. Точно как седой ковыль
Прощается с чернявеньким левкоем.

И поделом. Выходит, вы Ундина.
А, было, мы надеялись на вас,
Что у того, кто тянет в середине,
В избытке глаз на наш намаз.

16 октября 1999 г.
  наверх

ПОСТОЯННЫЙ ВИЗИТ 

Дёргай хотя бы открытую дверь,
Если входишь в окно, что заперто.
Время прессуют уже не теперь,
Но сейчас приминают намертво.

Он из себя портретист и портрет.
Я молюсь за потных и грязных.
У привокзальной лоснится запрет
На овец и телков отвязанных.

Сказано: "Мышцею шита рука,
Крыта хлыстом и ссадиной".
Карлик сдувает огонь с мундштука,
Вместо носа - пёстрая впадина.

Сваха не спит: на десять невест -
Девять пустых скворечен.
В бесе поменьше бесовских мест,
Чем на наших лицах потешных.

На балагане в подарок бинты -
Прячьте от мыслей плечи!
Плюйте под ноги! Рубайте хвосты! -
Хватит до осени течи.

Кость с постоянным визитом в язык
Прибывает вечерним поездом.
На старых встречающих - новый ярлык,
На новых - ошмётки повестей.

Дрель в чёрный зуб городских кобелей
Входит, пинаясь одышкой.
Пломбу из пыли, пшена, простыней
Разводит подвальная мышка.

Верная стерва, чьё имя никак
Запомнить не могут картёжники,
Танцами точит ножи в каблуках
Для упыря-полуночника.

Ходит ферзём удалая ладья:
Блицкриг - диагноз незваным.
"Имени нет, - говорит попадья, -
Ни отлучённым, ни славным".

Не с чего мухам прощать пауков,
Халявному призу - призёра.
Больше куйте весенних подков
Для зимних копыт форс-мажора.

20-22 апреля 1999 г.
  наверх

ПСЕВДОВОЕНКА 

Какая чудная погода!
Не время года, так года
Уродом делают урода -
И оставляют навсегда.

Куцый боцман сипит: отчаливай.
Водам - шторм, а войне - обмен.
К нам на борт забрели нечаянно
Соглядатаи перемен.

Камуфляжные мысли всклочены,
На запястьях нарост-арест,
Да под воротом - отороченный,
На день вздёрнутый манифест.

Под сандаловый хруст на палубе
Пробираемся в цитадель -
И на Сандале долгий бал: убит
Недоверчивый метрдотель.

Гости - кости, жратва - объедочки:
Хочешь - ешь, хошь - ещё добей.
Здесь от бедочки до победочки,
Как в тачанке из Сум в Бомбей.

Сумма слов - что слюнявая разница
Между криками точных смертей
И рождений. Считай - окажется
Сто пудов уголовных статей.

Трибуналом нам жизнь отмазывать
От тюрьмы и сумы гиен -
Знают вечно военнообязанные
Соглядатаи перемен.

27 февраля 2000 г.
  наверх



Давние счёты, дурные счета
И изо рта рвотой равные доли
Песен взатакт, отдающих триоли за так,
Но за бемоли берущих щепоть бертолетовой соли.

Вылечи лекаря, он тоже на днях заболел,
Вечером даже случился с беднягой припадок.
Не урони камский бубен с медвежьих колен,
Он, как и мёд, при болезни особенно сладок.

Моцарт напишет ещё одну Флейту дерьмом,
Даром ему не нужны голубые чернила.
Надо же, самый безумный поклялся умом,
Будто с привычки немилая кажется милой.

Но под одеждой монахини рваный чулок -
Вот так чума залетела под юбки девице.
Старая дева подчас ублажается впрок.
Впрочем, и блажь возвращается девке сторицей.

Мой визави - ретроград, но и я выбираю сермягу.
Что - мне француз-кутюрье не раскрасит
по дружбе сукно?
Коли он встал спозаранку разборчивым скрягой,
Значит, и мне остаётся скупое кино.

22 октября 1999 г.
  наверх

МЕТАФИЗИКА МУСОРНЫХ БАКОВ 

самоцветы жимолость
мескалин сознание
нам от бога б милости
и до христиании
крестоносцы пагуба
сделаем погоду
с палубы на палубу
и не без урода
уродились заживо
уморились намертво
воля без поклажи
клад не мятный памятный
соглядатай глянцевый
и губа не дура
да дриады зайцами
скачут на амурах
вон из муравейников
мы всегда не кстати
венечку да с веником
куй - не подковати
подковырки колики
поколи орехи
в горле анаболики
закусить огрехи
не грешим но грешные
рожей не похожи
по воду конечно же
ходим не в рогоже
жуй барчонок пряники
золото сусальное
сами окаянники
лижем солнце сальное
с тыла в наступление
не в плену победа
лень или веление
атомная леда
дали дыры линии
душно даже в коже
счастьице павлинье
видно - подороже
дурь поддых пародия
рады вам безмерно
реквием рапсодия
сода дрянь да скверна
выверните руки
вы верны до боли
вот саке за муки -
рисовая доля
долог полог капюшон
плюшевая нимфа
и вопрос не разрешён
с разрешенья скифа
скерцо скатерть скипидар
перетёртый квас
диадема нам не дар
с царствованьем вас

23 ноября 1999 г.
  наверх

ПИТЕР, ЯНВАРЬ 

В город, что вместо еды и постели
Торгует билетом назад,
Еду, свернувши рулетом,
Колоду нательных карт.

Змеи, что кроме воды и мыши
Душат сухой кислород,
Ставят на губы горчичник -
Противоядие в рот.

Ворот, что кутает шею и ноги,
Сыплется по волоску.
На резвой деснице костяшки плоски,
Шаркают по виску.

Там же, где производят объятья -
Локти, лопатки на круп -
На степь и шаг по-прежнему падки,
Прытки под смоченный прут.

Полость, во куда хмель затекает
Только с зелёным стеклом,
С рожденья завидует на расстоянье,
Считая шаги помелом.

Мало, но больше уже не влезет.
Нос удлиняется вкось.
Тонкий бордюр распускается
На перепончатый ворс.

В соки, что резко пахнут утилем,
Я заплываю по грудь.
Город торгует лебяжьей периной -
Ни умереть, ни уснуть.

1999 г.
  наверх

ЦЕЙТНОТ 

1.

Цейтнот, поверьте мне, не так уж страшен,
Как его рисуют.
Особенно, когда он перемножен
На множество себе подобных
В его же власти.
Тем более, когда к запястью Магдалины
Он вешает перкуссии и мандолину.
Не хляби ведь сажают мандарины
На небесах.
И не вахтёр в горошковых трусах
У входа во врата.

Отель-Палас накроет посетителей
Сырым паласом. Кредо - простота
И скаредность пузатых вдохновителей,
Намыленных за этот самый недостаток,
Ещё за куртки, которые те носят даже летом,
Точнее, за тот запах, что исходит от их глаз и пяток,
Помазанных прокисшим молоком,
Оставленным хозяйкой на потом -
На простоквашу.

Гостей приветница смугла-мила
И брату нашему сойдёт и в качестве любовницы,
И в качестве двоюродной сестры,
Или кузины,
В количестве, достаточном, чтобы
Достойно ублажить седины
В бороде консьержки.

И вам я объясняю весь этот сумбур,
Чтоб вы спокойно трескали орешки,
Когда услышите, что за стеной
Там кто-то копошится-мешкается.
Несправедливо было бы оставить вас в неведенье.
Весна уже толкается в плечо
И гонит в шею ноги на задворки.
- Повешенье или пучок искромсанной верёвки?
Вы выбираете ни то, ни сё.
Что ж, я не берусь судить ваш выбор.

2.

Младой красавчик-балагур
Такой же смуглый, как его мамаша,
Но отличает статного юнца
Рубашки смелый каламбур
Во время сбора урожая
Из выдвинутых ящиков комода
Урода-братца и отца-урода,
Пропитанных печатной краской.
На дне - помятые листы,
Готовые для чтения -
Чтоб было броско,
Чтобы король заметил славность духа обоих.
Пароль уродлив: "гений".
Здесь кредо - чистота пороков, как-то:
Нечистоплотность дела, кривлянье
И напускные страсти по формам женским.

Я вам рисую все эти страданья,
Чтоб, если
Вы увидите симптомы лёгкого удушья,
Не плакали ночами под подушкой -
Проделки гномов не страшны для плоти,
Для плоти каверза в игрушке детской,
Оставленной в клетушке на замоскворецкой
Улице.
Не поленитесь - медведь вам будет рад
И благодарен вашему участью.
Его игрушечный парад
Проходит в день, когда запястье
Опустится под тяжестью цейтнота
На мандарин и переплёт Блокнота Ветхого.
В нём - ни одной заметки,
Кроме двух:
"Я вам читаю все эти сонеты,
Чтобы петух
Чуть обождал с рассветным лаем".
И вторая:
"Quo vadis, мой химерный друг?
Ужели не туда, где
Запись в амбровой воде
Имеет копию на свае?".

27 апреля 1999 г.
  наверх

КОЛОДЕЦ ПОКАЯННЫХ СЛЕЗ 

Зовётся самозванец-пёс
Оскалом своры.
С колодца покаянных слёз
Стянули шторы.

Кто кость, а ты луну принёс -
Любуйся, Цезарь,
Колодцем покаянных слёз -
Сплошным порезом.

Оскома в глаз, что в снег навоз, -
Обычный случай,
В колодце покаянных слёз
Отродье сучье.

Продержится хвостом за хвост
Недолго стая.
Колодцу покаянных слёз
Пойдет любая

Ограда, и журавль-нарост
Скребёт и свищет.
К колодцу покаянных слёз
Прилипло днище.

Амброзией к столу донос.
К десерту - ссылка
В колодец покаянных слёз
С плаксивой милкой.

18 сентября 1999 г.
  наверх



Рим
Сапогом привечает желающих слушать.
Гимн
Засочился из ртов в заострённые уши.
Нож
Виночерпию - только стальная структура.
Что ж,
Я не прочь порасписывать снятые шкуры.
Плоть
Пустырей раздвигает огромные ноги,
Хоть
Недурна, но имеет характерец строгий.
Гул
Площадей задымляет гранитную похоть -
Сдул,
Но запомнил всю пыль на прохожих и копоть.
Дни
Исчерпают возможность продления счёта:
К ним
Подоспел оппонент из бумажного грота.
Снам
Передал документ о причинности храпа
Сам
Повелитель теней и обидчик арапа.
Кров
За Хевроном - чужая чуднбя забава.
Дров
Наломать нынче можно, попробовав павы.
Вкус -
Не отрава, а признак наличия пищи.
Ус,
Что в меду, не укуса пчелиного ищет.
Нет
Или да - всё пустое отмерено раньше.
Тщет
Череда, точно глупый вульгарный фонарщик,
Ждёт
Поразвлечься с тобою без яркого света.
Тот,
Кто не с ним, без него потеряется в этом
Рве,
Побуревшем от старой взлохмоченной глины.
Мне
Предлагают посудину с уксусом винным.
Вот
Незадача - судёнышко слопали черви.
Год
Не прошел, как отведал ножа виночерпий.
Чёрт
Побери, бережёного Бог отстегает.
Плёт-
кою дни - и спина для удобства нагая.

сентябрь 1999 г.
  наверх



Протекла река,
содрала бока,
потекла далече - и мимо, мимо...
Веймарский министр минералов
даёт голову на отсечение,
что не терпит клопов и не ел чеснока -
а то как бы он стал алхимическим мимом
(что, видать, не просто и в наши века).

Когда веки опущены,
зрачки всё же угадывают,
где темно, а где свет.
Ежели грехи отпущены,
сначала непонятно почему,
потом кажется, что не след.
Клара, отдай свой кларнет -
Клара ответит скорее да, чем нет,
но не отдаст -
тоже мне.

Что же мне петь
под визглявую плеть -
лопнет, как жгут,
надуватель щёк - старый плут,
раздуватель историй значений пуд
тащит в горбе своём, если не лгут
его подмастерья.
Один, впрочем, паяц и шут,
давно паломничает по мистериям
с големом голимым,
почти что голым,
на вид из глины -
глинозём-глинозём, разверзнись.

Бывает вязко, случается веско.
Проёбка мозгов, их же встряска.
Однако в ушах цветные подвески,
однако в Аршане из кедра повозка.
Подвезите-ка Padre Pedro,
прокатъте-ка отморозка!

19 ноября 1999 г.
  наверх



                     А.Г.

Бешеный город прав,
что одолжил мне грим.
Город диктует темп,
город простит одышку.
Раз не выходит ритм,
может быть, громкость вышла,
и удаётся счёт.

Я проверяю, все ли
двери в сезон открыты -
нынче сезон уйти,
после сезон вернуться
и увернуться впредь.
Если задел - прости:
впору пришлась дорога.

Где не распахан час,
толково размотан метр -
мы на трамвайный бред
ищем ответ точнее.
Скажем, потупясь: щас! -
чтоб оттянуться дольше
и затянуть петлю.

Нам ли обиду жечь?
Будто бы птица Феникс
не проживёт огнём,
будто любая желчь
днём истечёт нектаром.
Кто-то задаром прясть
станет мне полотно.

Дешёвый вальяжный ход -
железнодорожный выпад:
первый заход пустой,
наполненным будет третий,
ретивому ставлю сети.
Ситар не заставит виться
и замолчит не вдруг.

Зоркий корит глаза
карие - с корнем выдрать!
Кормчий с вокзала тащит
бочку с зелёным сидром.
Платформа - Содом для приезжих,
туннель для Гоморры - крысы,
что стрелочник лысый ловит.

Когда я в припадке скрою
всю грусть не свою, то киношник
проколет цветную ленту
и зарядит устройство
мира, а может, быта
и не отдаст не кстати
кадровый треск спокойству.

7 апреля 2000 г.
  наверх

ПЯТНАШКИ 

Не ангел и не ангелица,
Но с крайней плотью на обрез.
На вынос глаз - в износ ключица
У лиходеев и повес.

По схеме схиму не отточат
Переносные сторожа
Переносимых полномочий,
Увечий, типов, типажа.

Не дружен стал пустынный мальчик
С реалиями злачных ниш -
Ишь, на что режет свой тюрбанчик,
Хрестоматийный коротыш.

По хроматическим пролётам
Из погребов на чердаки
Лесничий носится койотом
С надеждой вырвать черенки

Из лучших поручней, ступеней,
Пристанищ, подступов, статей,
Немногосложных сочинений
Настенных, плутовских затей -

Затем, чтоб по весне трёхмерной
С гарантиями заключить
Контракт, без умысла неверный,
А с умыслом - не без ключей

К суицидальным фейерверкам.
Бордюр, в татуировках весь,
Услужливо читает клеркам
"Наш хлеб насущный даждь нам днесь".

Но рыхлый хлеб меняет почерк
На твёрдый, острый и косой:
Уловка - стиль, задумка - очерк
Про фортепьяновый простой,

Про сутенёра на молитве
И сопричастие его,
Про сухожилье монолита,
Который спит, но всё ж живой.

И так же цельный он, как прадед,
Как правнук пастора - прасын.
У косоглазых взгляд украден
Коллегой Дракулы босым.



Калека не смирился с палкой,
А зря - ей можно начертать
Октаэдр, пересыпать тальком -
И площадь точно просчитать.

Про что это твердят мессии,
Миссионеры, чудаки,
Глаголящие от бессилья,
Что сила в слабости строки,

Упавшей случаем на вечность?
Печать вендетты в волосах
И позвонках немой картечи
В юродивого. На весах

Всего лишь стрелка - вектор в цифру
С большой погрешностью в укор
Гримасе - эталону цирка,
Гимнасту - голый прокурор.

Куратор, к счастью гимназиста,
Увлёкся немкою-вдовой,
Увлёк с собой цифирь конкисты
И развлеченья в душевой.



Гостинцем потчует проказа,
Что ни зараза - так нова
И выложена длинным пазлом
Своих последствий. Такова

Личина спешной лженауки:
Попасся - спешился - повёл -
Отдал другому на поруки -
Похолодел - сбежал в костёл,

Внимая ломкам органиста
И хору с заячьей губой.
С сертификатом оптимиста
Подтрунивает над собой:

"Остался не у дел, но в доле
В коричневом чужом камзоле,
На коем зулотом зола
Расшита крестиком и нолем".

Помазан приторным люголем
Плюгавый встречный бергамот.
Палач цитат настолько волен,
Насколько с рук ему сойдёт

Его цензура. Критиканы
Всё восседают на местах,
Сутяжникам-политиканам
Сподручней Будда, чем Аллах.



Заевши зелень южным луком,
Южанин к западу окрест
Земель таёжных тянет кукиш:
"Здорово, братцы, норд - не вест.

Покамест с кожею походим,
А там, глядишь, сорвут и ту
Под утепленье дымоходам
Или под коврик на посту,

Или на стяг над этим пунктом,
Или обшивку для двери,
Для зеркала и злого утра,
В конечном счёте для реликвии -

На чём захочет
Душа любая полежать.
Мы и не прочь, но и не против
Отдать под статуэтку стать".



На том сошлась болванья стойкость
На Прибараненном мосту.
Пустынный мальчик ищет сходство
Между колодцами с версту.

12-13 мая 1999 г.
  наверх



...Я сыграю тебя,
Если будет возможность.
Неподдельная сложность предстоящего дела.
Круговерть надоела -
Будут только квадраты,
Неподдельно грубы,
Четырёхугловаты.
Просто надо упасть,
Почесавши за ухом.
Дышит прахом и пухом
Подставная кровать...

1998 г.
  наверх

7:40 

Семь коней
       головами связанными
вознесут
       эндорфином мазанные
воды трав,
       густотой обязанные
их изгибам,
       их губам.

Голос спас
       от спасенья смоченное,
раскидал
       по спине просроченное,
наступил
       на шелками точенное,
уронился,
       убежал.

За свечой
       по жужжанью скомканному
простучал
       волокну несотканному
осмос крон,
       потянувших локонное
от обрывков,
       от рывков.

Сорок игл,
       с пеленою смешанные,
воздадут,
       на ремнях помешанные,
пастораль,
       к рукавам примешанную
для затылков,
       для висков.

2 марта 1998 г.
  наверх

КРИЗИС ЖАНРА 

Подумаешь - прослыть слугой
В век королей, вельмож и грамотеев,
Кастрированных генералов,
Ни в зуб ногой о ремесле блядей и геев.
Покуда так, слуга - примерный малый;
Не при дворе, тогда во двор и - по миру;
Не крысолов, так ведь крысиный вождь,
За лужицу армейского вина
Готовый удалиться на...
А, ну-ка, крысий брат, считайсь по номеру,
Пока не наскочила лошадь.

Песочные часы
Держи
Нам время пополам дают
Служить песку и стёклам
Повсюду муляжи
       И только
А нам не отворачивать носы
Придётся от песочной пыли
Постой
Мы, кажется, забыли
Перевернуть настенные часы

Подумаешь - нарушить пост
Среди задумчивых аскетов,
Завшивленных убогих,
Жующих мусорное тесто.
Удел собаки неприлично прост,
Собачья водится примета:
Хозяин, если ест, то ест помногу,
А пьёт всегда за всех и зачастую вместо.

Лови долгожданную кость,
Не брезгуй, не брызгай слюной.
Можешь привязь разгрызть вдрызг.
Будешь хаживать в гости,
Не возвращаться домой,
Вилять хвостом,
Бегать, замызган.

Плевать на чистюль.

Милее возня на вокзалах.
Война на вокзалах.
Война вокзалов друг с другом.
Моя война с ними.
И кто там спросит: "Не накормили ли?" -
"Откуда доносится ругань?" -
"Какой прогноз на июль?"
Ничего.
Нищий (тоже) спит со своею подругой -
Тихо.
Пустите мыло по кругу.

Подумаешь - знать всех в лицо,
Не понаслышке, не по слухам.
Скажем, эта - с хитрецой у рта - картавит.
Тот - скорей прибьёт слона, чем муху.
Следующий франт просит:
"Нб тебе денег, купи мне славы.
Станется дёшево - скупай всю махом.
Дорого - бери на все, не медли.
Не найдёшь - спеши в "Нумизмат" -
Повешу медали медные.
Будем бедные, зато звонкие -
Прозвеним, протрезвоним, сбряцаем...
Ах, ты эдакая цаца -
Стоит фертом да с котомкою!
Притомилась удивляться,
Кто ей щиплет зад украдкою.
Обернулась - ощипала, точно лапчатого гуся:
"Нынче, миленькой, покайся -
Дёргай гусли.

А там, глядишь, придворным гусляром
И - в короли.
Подумаешь - за троном крысы.
Не велика печаль, коль гусляры
Через короны делаются лысы".

13-15 ноября 1999 г.
  наверх



Ты слишком серьёзно
Воспринял пасьянс
И воспрепятствовал стансам.

Падает
Матовым донышком таз -
Медная дань резонансам.

Северный культ
По султану ногой -
Коронованию быть.

Даже не пърушка
Для похорон
Поводом станет слыть.

Будет тебе
Фолиантовый корж
И заказной плюмаж,

Не достает только
Взмыленных рож,
Чтоб довершить пассаж.

Давеча к титрам
Написан сюжет
И сожжена афиша.

За режиссёром
Косой пируэт
Следует тише, тише.

Ты до призов
Как-то вяло охоч,
Слабо пристрастен к кубку.

Снова бледна
Гобеленова дочь:
Прячет иголку в губки.

Обер-гитара
Спускает корсет,
Лижет натёртые пальцы.

Двести раз игранный
Гладкий куплет
Режет по лбу иностранца.

Грабовый мерин
Тащит коляску.
Порознь с плетью кучер.

Слишком была
Половинчатой встряска:
Кесарь ещё не измучен.

24 февраля 1999 г.
  наверх



Дорожный кокон вскрыт
И вывернут наружу.
Леса горят навзрыд,
Предощущая стужу.

Свобода-стекловата
Затягивает туже
Страховку акробата:
Всё то же, только уже.

Всё слаженней, стройней.
И шаг, подобно шраму,
Сбивает цепкость ткани.
Канат пружинит гамму
Под ржавчиной ступней.

У мира принцип - дробь:
В числителе отмечен
Первоначальный горб.
Я назначаю встречу

Под дробною чертой,
Но потчевать мне нечем -
Поэтому взапой
Сжимай мне руки, плечи.

Сжимай, покуда длань
Нащупывает лица,
Насколько колесу
Прислуживает спица.
И там, где вереница
Скупых затей и кресел
Синхронно накренится,
Попробуй-ка, застань
Тот вспулох,
Когда длится
Число не дольше полупесен.
Звонарь берёт антракт
В чугунной свистопляске -
Глухой нелепый акт
Не требует огласки.

Язычник-конокрад
Подтачивает ляски
И строит гривам глазки,
Ругаясь невпопад.

Дорожный кокон вскрыт:
Тюки, таверны, трюки.
Леса горят навзрыд,
Подогревая звуком

Свободу-стекловату,
Что стягивает руки
Надрезанным канатом
То ли от сна, от скуки.

То решка, то орёл
Выкидывают встречу,
И там, где спуск полегче
На варварском наречье
Вверяют свой пароль:
"Пора идти, сердешный,
Не поперёк, так вдоль".

июль-август 1999 г.
  наверх



Головою в супло
И ушами сипло
По сатину кратера
Тарахтеть с отрадою.

Воротник цезаревый
В казанок с цикорием
Опустился чинно,
Примостился чванно.

Перекличка нощная.
Переключка денная.
Духовбя месса
На рогах у лося.

Поколенье смирное
По кулоны в смирне -
Для сморчков покатит,
На смычках отметит.

По граблям во грот
Погребальный брат
Со письмом во стремени
За изгнанье сродного.

Королевский дар -
Вельмажорский дёр:
От плеча до кончиков
Ноготков закрашенных.

Подношенье детское,
Укрепленье датское.
Наказанье давками,
Исцеленье девками.

Юбиляр солирует:
Примадонна жалует
За слова и голос
Испечённый вереск.

Зазывала в кресле
Без штанов и в каске
Нововосклицателей
Принимает матерно.

ноябрь 1998 г.
  наверх



                     К.И.

Париж плюется блядями
От Лувра до весны.
Невеста из Финляндии,
Жених из Ферганы
Под липким одеялом -
Шаг в яловый сапог.
По Богу или Дьяволу
Застенчивый шлепок.

Шлейф выцарапан, паночка:
Шейх выбрал бранный плач.
Плакучая снобяночка
Изрежет рот в кумач.
Куда ты тянешь лезвие -
Неужто от себя?
Гитара взвоет резвую -
И вздуется, трубя.

Но мной коней подковывать
Счёл нужным шут.
Притоками окольными
Течёт кунжут.
Мазурскими болотами
Дырявый флот:
Танцующих проглотов
Везёт проглот

Проглотам глотки пыльные
Смочить.
И вместо ста дробилен -
Мечеть.
А вместо сотой смерти -
Смотреть
Туда, где в марком марте
На треть

Сжимаются тени -
Боль,
Уходят потери
В ноль,
Целует задаром
Блядь,
Поскольку ты старая рухлядь,
И злыдень-кобель обнюхать
Лишь может седую прядь
Под бархатной в прошлом юбкой.
Нелепо улов терять
Потерянной в луже шлюпке.

10 февраля 2000 г.
  наверх



                     С.М.

Лыком шита спаленка,
И орёт купаленка -
На неё и задницы
Пожалели в пятницу.

А зазноба тихая,
В темнотищу тыкая
Чёрным карандашиком,
Чертит скулы-башенки.

Ушлой переносице
Сгорбиться б да броситься
В лодку переплётную
Вместо весел с мётлами.

Но зазноба тихая,
От испуга хныкая,
Скоро одевается,
По лукошку плавится.

Месиво цветастое -
Платья, ленты кастами
Выложены мастером
В угощенье пастору.

Утро поролонами
Вымостило ровное
Росяное лежбище -
Горнее прибежище.

Вот бы тут помаяться,
Сдобриться, поскалиться
И занозу вечную
Выдернуть из печени.

Ан печёнке в катышках
Хорошо и с деревом,
Ей ли не противиться -
Клинышек пророс.

Корешки непрочные,
Но зато глубинные:
Если выкорчёвывать,
Выйдет коматоз.

Ладаном присыпаны,
Ладно нам - пристыжены
И умеем трижды мы
Каяться за раз.

Только вот купаленка,
Да она же спаленка,
По пилёным пятницам
Пухнет от проказ.

26 февраля 1999 г.
  наверх

ПОСТРАДУГА 

Прыщавый брат -
Не брат мне:
Просто способ
Увериться в наличии родства
Двух волчьих ягод,
Выверенных сходством
Двух диких веток
С общего куста.

Где бахрома,
Там точно будет строчка
И мятый лист
Индийского сукна.
Эй, сукин сын,
Так что там этой ночкой
В болотах спеет -
Карма иль корма?

По мне так лучше
Сорная трава,
А ближе спорынья -
Гнойник пшеничный.
На злаках
Разбухает голова,
Как на дрожжах
Дрожит желток яичный.

Одним глотком
День выпивает солнце
До самого поддона
Цепких глаз.
В пушку не рыльце
У рябого дона -
От глаукомы
Нервный взор угас.

Община отбивает
Пятернёй
Ряд слабых нот,
Считавшийся тревожным.
А мнимый зверь
Всё так же осторожно
Сбивает ритм
Шершавым коготком.

июнь 1999 г.
  наверх



                      На необитаемом острове
                      понадобится доброе ружьишко,
                      чтобы сделать этот самый остров
                      действительно необитаемым.


Злодейка-каверза, каприз,
убоги шлюхи в заведеньях
казённых. Ладно, западенье
кругум. И крэгом западня -
такая жестяная челюсть -
молись на плахе трудодня.

Молюсь на плаху. Льётся немота,
зевотой охлаждая рты.
Ну, как там строй румяной роты?
Опять шакалы бьют койотов?
Нет, не шакалы? Это ты
палишь? Так пли без этой рвоты!

Без столкновений, без потерь
бесправных праведников шество
прошло здесь рядом по соседству -
все родом из тюрьмы, но в Тверь
с борьбой за право людоедства.
Все люди, веришь? Верь не верь.
А люди.
Больно людно стало
на острове. Необитаемом.

Обман-дурман дурачит остров
на зависть прочим островам.
Усладу прочит Людвик ван
Бетховен порознь со слухом
своим. Пускай дневные духи
не ждут зловонный фимиам.

Finita.
       Наш орёт: "Финал!
Паскуда-варвар-чужеземец!"
Не итальянец, так уж немец
маячит, мечется, мычит -
не волокита, так аврал.

Вруны. Реалии. Напасти.
Посты. Пустыни. Пусто-страсти.
Подстрочный текст. Неточный такт.
Стратегия. Всё те же масти.
И ты, я погляжу, мастак
вылавливать на те же снасти.

Сначала...

       Каверза, каприз.
Верзила только вышел ростом -
так пусть глазеет сверху вниз.

7 января 2000 г.
  наверх

ВЕДЬМИНА КОЛЫБЕЛЬНАЯ 

Каюсь, что я без причины без платья,
И растекаюсь по медному полу.
Запах палёной овчины, статься,
В горб затекает, рядится толом.

К спеху не мне облачаться в порфиру,
Есть парафин и дырявая ложка.
Кайзер Великий пинает сатира
Сбоку чуть-чуть, со спины понемножку.

И не со зла он червонною шпорой
Завтра надавит в кисейные связки.
Просто на добрый метражик шторы
Юный портной не пришил подвязки.

Я кирпичину чрез арфовы струны
Перегоняю для пущего эха.
К ночи восьмое ребро просуну,
Фальшь камертона ему не помеха.

А под ограду смотреть не надо:
Кайзер Великий здесь любит сатира
Под созерцанье рогатого стада.
Юный портной им играет на лире.

Смею проститься скромным обрядом:
Горбом по полу, медью об ложку.
Мой переманенный спутник рядом
Бьёт по резному порожку.

19 февраля 1999 г.
  наверх

QUARTA 

Uno

Блеск окон - просто-напросто блеф,
цветное приложение к убранству
чёрно-белых комнат.
Скомкано и без того крошечное пространство-склеп,
склеп - взлётный коридор, склеп-омут.
Я иду и слепну от такого количества железобетона.
Так ему - кто успел прослезиться
ещё перед тем, как действительно захотелось
плакать.
Так им всем, взошедшим на плаху
уже с отрубленной головой.
Вот это улов! И рубля на такое не жалко.
Вот это невод! Обидно - не мой.
Я и не думала,
что лжец может быть честен
перед своею ложью.
Я не дрожу - это слепни на моей мокрой коже.
Похоже, пора пробираться к следующему этажу:
здесь было сыро, стало скверно.


Dos

Опять пять пятаков
и подол, подшитый "козликом".
Опять пять дураков
и возница на замшевых кузлах -
все здешние кулики.
На местных болотах
рыбины - сразу в шпротах.
Что не камень, не ил, так яхонты и алмазы.
Подарить? Подарю. Только цену скажи - уступлю.
Не плюйся. Погляди на товар, как блестит!
Ярославль, Кострома - и те к нам сюда.
Отдаю ж задарма. Бери, иноземная бестия!
Баста - за всё пять пятаков
В мой пустынный карман.


Tres

Верно говорят:
"Не всё золото, за что воин убит.
Не всяк крест на маковке приживается".
Этот этаж уж больно забит -
кто за так ошивается, кто кем-то забыт,
у него мозоли, от неё смердит
мясным прилавком.
Ловкачей-лихачей - точно перьев у грачей -
наколоть на булавки - и в музей.
Что молчишь, ротозей? Ну, помалкивай.
Промакашка-пролёт смотрит в рот башмакам.
К чужакам - чужаком, али волком.
Как ни странно, их всех здесь утешит
только широкий чёрный оскал
и депеша - мол, я вам не здешний.
Праздник по-прежнему празден и сыт,
что ни день, так агония.
Но сибарит никогда не признается,
что он сибарит -
в энном колене он якобы пестовал поле.
Пасть неизменно открыта о чём-то своём.
И хочется цитировать промежутки
между верхней и нижней губой,
хотя подчас эти расстояния бывают жуткими.
Шутка ли - показать всю глотку?
Не шатко ли стоять одной ногой
на двух отвязанных лодках?


Quatro

Окна все как-то одинаково
подмигивают воздуху
(недостаточно заполняющему лёгкие):
постояльцы без продыху смотрят
один и тот же спектакль
вот уже на протяжении долгого выдоха и короткого
вдоха.
Доходяга-актёр безучастно живёт
в каком-то пройдохе,
который сулит ему неизбежный провал и медные
крохи,
но он единственный, кто теперь не соврал.
Окна блестят и блефуют мбстерски плохо.

5 сентября 1999 г.
  наверх

КОРОТКОМЕТРАЖКА 
(в трёх кадрах)

Нам ни к чему ничья.
Такой исход - что проигрыш.
Пока не сорван куш,
Срывай, цыган, на скрипке.
Мы с тобой крепко влипли
По горло наших душ.
Сочтёмся мятым оловом,
А здесь глотнём мышьяк.

Титры:
Сенека - благородный муж -
теперь морщинит гипс и мрамор.
Цыгане без скрипки не возвращаются в табор -
табу.

Закон - ни дать, ни взять,
Табу свободы, каторги,
Торги под ставку в грош -
Кроши, пиши пропало.
Двуглавая опала
На пуганую вошь.
К зиме готовься задолго:
Катайся, твою мать!

Титры:
Мне гадают по руке:
я повисну на крюке,
перед смертью дважды свистну -
сны.

Не задувайте свеч,
Поскольку снов мне, видимо,
Не увидать в тени.
Тяни фитиль на блюдце.
Увы, не увернуться
От воющей стены
Ей, стерве, нощно, денно ли
Прилечь бы да прилечь.

Титры:
Приляг со мной -
ибо вой порой
убаюкивает.

17-19 ноября 1999 г.
  наверх




Яна Юзвак
СОГЛЯДАТАИ
ПЕРЕМЕН


2007 год

 

серия 2005 года


 

 

 

 

 

 

серия 2001 года


 

 

 

 



 

 
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
порочная связь:
kastopravda@mail.ru
KMindex Всемирная литафиша