Плакало моё платьюшко,
    рыдали мои сапожки, –
    по городу идёт чёрт с топором,
    замысливает нехорошее.

    А я ему – эй, ну что же ты?
    Ведь это всё понарошку!
    И если смотреть с высоты –
    у всех копытца и рожки…

    
    * * *

    в своих мечтах
    героиня мать
    многодетный дворец
    по кускам собрать

    не забыть раздеть
    свои чувства скрыть
              превратиться в землю

    
    * * *

                        Почитай мне сказку на ночь…
                                        Анастасия Чеховская

    мама, мама я седая
    и с романами беда
            под кабаньими следами
            почва тёмная тверда

    мама, мама что ты плачешь,
    или это тает лёд?
            мёрзни, мёрзни хвост собачий –
            рыбка красная клюёт

    а под нашими мечтами
    синеоки облака
            не рассказывайте маме
            про Ивана-дурака

    
    * * *

    Вынь да положь им истину в формате mp3!
    Чтобы звучала из четырёх колонок,
    чтобы на коже лопались волдыри,
    и у коровы священной мычал телёнок.

    Я из пелёнок выросла так давно,
    Боже мой, миленький, видишь ли, не успеваю
    вволю напиться воды и залечь на дно
    и через грани стеклянные выйти к…

    Райскому яблоку негде упасть – на сваях
    терем стоит, теремочек, Ноев ковчег.
    Вот посмотри: я оттуда тебя забираю –
    ну, а к тебе прилагаются тара и чек.

    Вынь да положь! Ты кричишь, упираешься. – Ладно.
    Ладно тебе, не надышишься – ветер и снег.
    Из каталога небесного тянет прохладой,
    и говорит не животное, а человек.

    
    «Сухая» акварель

    неуверенная в себе
    с прыщавой душой
    с жёстким чёрным волоском на бледном левом соске
    каждое утро она повторяет злокачественные мантры о любви и счастье
    а вместо зеркала пользуется фотошопом
    её nickname вФээСБуке – Derzkaya*****Krasavitsа
    она в активном поиске
    она менеджер по продажам
    она сыграла несуществующую свадьбу на Таиланде с реальным ублюдком из Строгино
    она родила дочь-ангела, когда рванула Фукусима,
    дала ей свою фамилию,
    дала ей свои надежды,
    дала ей зеркало

    научила плакать, глядя на своё собственное отражение,

    и отправила восвояси

    
    * * *

    надоел самому себе:
    нестяжателен, благолеп
    любишь пыль на своём горбе
    и котлетку на белый хлеб

    улыбаешься зеркалам:
                созерцателен и брюнет
    завтра в стельку, сегодня в хлам,
                        а вчера – вообще тупой –

                размечтался, что ты поэт
    и ушёл навсегда в запой

    
    * * *

    Выхожу и – Боже правый! –
    друг валяется в канаве
    и кричит, поднявши ноги,
    точно выросли рога:

    – Я большой поэт от Бога –
    мне свобода дорога!

    
    * * *

    Уберите клоуна – он грустный:
    на щеке кровавая слеза.
    Помяните Бёлля или Пруста
    там, где виноградная лоза

    пробивает каменную почву
    и даёт отменное вино.
    Уберите клоуна – он ночью
    наливает мальчикам Pernod.

    
    * * *

    Вот, говорят, участвуй в литературном процессе,
    а, может, я сама как литературный процесс:
    утром я в ужасе думаю о Дантесе,
    ночью любовник приходит – ну, точно, Дантес!

    
    * * *

    Мёрзну на балконе,
    выкуривая одну за одной
    страницы – из пряного Салмана Рушди…

    
    Блюз для механического соловья

                Нику Рок-н-роллу

    дай мне медную монетку
    золотую одолжи
    как сидеть в железной клетке
    мне, свинцовой, расскажи

    и как ртутью льётся время
    по серебряной скале…
    я не верю, я не верю
    гнёздам, свитым на земле!

    
    * * *

        А лучше б
                ты меня
                        остановила!
    вру безбожно – да так что карие глаза становятся голубые
    насадишь их на вилы и спрашиваешь: где, твою мать, женихи?
    какие женихи, мама, я их давно убила
    и вместо детей рожаю живые стихи
        И лучше б
                меня ты
                        благословила!

    
    «Манежка» в пересказах

    – Я загадал, что будет кто-нибудь из наших –
    на баррикады лучше всем колхозом.
    Когда мы с Серым заварили эту кашу,
    наш друг как раз погиб от передоза.

    – И, забирая воздух правым лёгким,
    мы левым выдыхали лозунг бравый!
    Сидят в тюрьме друзья – Зуфар и Лёвка.
            …О времена, о мальчики, о нравы.

    
    * * *

    Говорили с ним о рае,
    о небесных миндалях,
    о любви друг другу врали
    в кориандровых полях.

    Вдруг он встал на табуретку,
    как носатый какаду,
    и сказал: «С тобой я, детка,
    и в аду не пропаду!»

    
    * * *

    А ты, mon cher, умеешь делать ЭТО:
    любить и путешествовать по сердцу –
    от спрятанного под лопаткой света
    до тьмы, разорванной на мегагерцы?

    А ты, мой друг, умеешь делать сальто
    солёным утром под глоток портвейна,
    когда стекает с гор благословеньем
    твоё сегодня или даже завтра?

    А ты, мой ангел, любишь это небо,
    когда земля теряет равновесье,
    а из-под ног, как каменная глыба,
    летит не жизнь, а то, что будет после?

    
    * * *

    край земли Тарханкут и полынные степи с обрыва
    прямо в море несутся и падают скалами вниз
    там меня первозданная оторопь тихо накрыла
    там меня вызывали на бой, ну а после на бис

    и до боли в ногах, до предательской дрожи в коленях
    подымаешься вверх, проверяя на вшивость башку,
    где под крымским вином нет и мысли о смерти и тлене,
    и от солнца медового ты равнозначен божку.

    
    Из письма товарищу

    ...Я ли это! Друг мой милый,
    точно сон, неуловимый,
    ты пиши о чудесах,
    о загадочных лесах
    и о том, как конопельку
    превращает в карамельку
    добрый дядька Беломор.
    Всё. Целую. Твой аmor.

    
    * * *

    как бы это выразить словами?
    словно поцарапано лицо
    город перегнулся впополаме
    бросив на прохожего лассо

    и бежишь собачкой тротуарной
    отмечая собственную тень
    нео в старомодном боливаре
    воин со звездою набекрень

    …в воздухе танцуют светотени
    зa угол красавица зашла
    и сегодня был бы день рожденья
    если б я вчера не умерла

    
    * * *

    полжизни приснится, пока переходишь дорогу
    с три короба врёшь, что от водки тебе хорошо
    и в поисках Бога отчаянно ходишь по блогам
    и в поисках блага садишься в цветочный горшок

    а там прорастаешь философом умалишённым
    правдивый до чёртиков, трезвый как будто за руль
    тебя поливают любовницы, сёстры и жёны
    тебя называют фенoмен и в руки берут

    какие-то дети чужие родные шалавы
    с открытыми ртами – и всё норовят повредить
    в цветенье моём не оставишь меня, Боже правый?
    зелёный – приснилось – пора уже переходить

    
    Османо-скандинавский дастархан

                        Был и я в плену волос,
                        Бредил ими смладу.
                                                Гёте

                        Сны – это совсем не то, что мы видим, когда спим.
                                                                Орхан Памук

    здесь и навсегда – почти в изгнании
    получив по морде на вопрос
    Лола, воплотившая Германию
    в цвете не полотен, а волос

    лореляй отсюда без сомнения
    под щелчок затвора и «яволь»
    турок, продающий сновидения
    за глоток баварского и боль

    
    * * *

    Бедный мой болванчик бабушка – танцующая голова:
    едва слова, самаркандское золото – пахлава,
    хворост воздушный, хруст азиатской земли,
    конопельная лирика, физика конопли.

    Но – пока ещё мы по эту сторону сна
    отмечаем: эпоха ушла, закрыла веки тоска, –
    каракурт паутину тянет с веретена:
    обречённость кузнечика, будущность мотылька…

    Круглый бассейн во дворе, арыки, шипящий асбест,
    пыльный Ташкент и прохладный Юнус-Абад…
    На картах небесных – ты скажешь – нет этих мест.
    На небе – я слышала где-то – нет этих карт.

    Память – предатель любви… Я кручу у виска
    и не хочу забывать ароматы теней.
    Эпоха ушла. Закрыла веки тоска.
    Бедный болванчик небесный, помни о ней.

    
    Колыбельная «Утешительная»

    Если что-нибудь случится,
    ты тогда не вой, волчица,
    не рычи, бродячий пёс,
    доводя дитя до слёз.

    Выйди солнце из-за леса,
    прокатись по улице,
    рассмеши дурного беса,
    что на детку хмурится.

    Посмотри: на небе – птицы,
    облака целуются…
    Если что-нибудь случится –
    всё равно забудется!

    
    * * *

    моё падение в июне
    преображенье в сентябре
    когда живёшь пуская слюни
    и гoре вознося горе

    и долу идолов спуская
    за руку приводя их в ад
    ты осыпаешься кусками
    Господнему единству рад

    и просыпаешься в июне
    и засыпаешь в сентябре
    по-прежнему дурной и юный
    по-прежнему пока в игре