I. Несъедобное
    
    * * *
    
    карточка почтовая
    девочка портовая
    эй вы нелюбезные заряжай по порту
    корабли - на крейсерской
    бомбардир - на мейсерском
    якорем за облако -
    Божию аорту
    
    карточка почтовая
    анаша понтовая
    эй черти пробелами по лесоповальной
    пилорама - в пыли вся
    полмечты не сбылось а
    что там в нашем облике
    сроду не бывало
    
    карточка почтовая
    написать готова я
    нужно ли затейливо буквы оторочить
    я строчу - прилежная -
    слово центробежное
    дуловые сполохи
    на долях височных
    
    
    Back to our honey-fucking future
    
    Когда-нибудь мы станем старомодными
    поэтами, землянами, людьми,
    загрохает работами ремонтными
    вселенная - семиголовый мир;
    и скрутит нам дурные наши головы
    механик или просто оторвёт,
    на звёзды пустит самые сверхновые,
    использует как гонг или гавот;
    и станут спорить новые философы
    о том, мол, что да как да как да что,
    а то, что наши мысли рвутся в воздухе,
    запишут в двадцатипудовый том.
    
    Когда-нибудь мы станем слишком славными
    от славы, от движения вперёд,
    и Каин зацелует брата Авеля
    не так, как впредь, не мокро, а рот в рот;
    проломятся колени поколения -
    по вере, по молитве, по любви,
    он будет петь, певец, до околения,
    и скажет вверх: «Послушай, отзови!»;
    Он отзовётся голосом и ливнями,
    оставит жить до срока, до поры,
    он станет, музыкант, дворовым Плинием,
    поскольку пел всё больше про дворы.
    
    - Нам не до нас, - сказал Себе и вычеркнул, -
    внизу они,
        такие же, как мы,
    бросают кость, играют так же вычурно
    на нас и на
        семиголовый мир.
    
    
    * * *
    
    Разнестись по датам:
    слева направо,
        по дням недели, -
    этого ли хотели
    между собою равные
        традиционно датые
    
    мистикою погожею?
    Хрясь - перехлёст,
        выпад - стойка,
    и передумано столько,
    что впору бы хвост
         скукоженный.
    
    Многозначительных пауз
    в их диалогах
        до этой страсти:
    - Вот оно, доктор, здас’те…
    - Осталось недолго,
        доктор Фауст…
    - Кричите небольно,
         доктор Фаулз,
    старейте негромко.
            Вasta!
    
    
    * * *
    
    Расклады вечности едва ли
    сойдутся в карточный пасьянс:
    желанье - нас не наебали,
    скрутив на фильмовый сеанс;
    желанье - что же ты, кочуйка,
    кочуешь снизу кулаком
    по морде -
        кобелиной чумкой
    и в голос -
        сукой Сулейко?
    
    По моде скрадывать желанье
    научит модельер-аскет:
    пасьянс - дорожное камлание
    по следу от дырявых кед.
    
    
    * * *
    
    Ни к чему - о высокой поэзии,
    ничего - о пустых берегах:
    драчуны под заборами хезают
    и скрываются в точных бегах
    от трижды проверенных выпадов,
    от неба и от земли, -
    ступай, вненебесный выродок,
    орешек земной коли.
    
    
    Этюды сонные печали
    
                …Поэтому будем терпимы ко всем - и к
                юношам, и к старикам, и к вполне взрослым
                чудилам среднего возраста, которые
                сочиняют стихи. Они вне зависимости от
                умения и таланта, просто шепчут слова в
                беззвёздную ночь будущего. Потому что
                надеются, что там тоже окажутся люди.
    
                    Андрей Полонский. Послание без адреса
    

                От жизни, той, что прошла, -
                кто-то выдохнул, -
                остаются сны и
                печали.
    
                    Андрей Полонский. Элегии
    
                        А.П.
    
    Звёздные перепелицы,
    лунные перепела, -
    люди играют в лицах:
        - Как оно?
        - Как дела?
    И отраженьем ситца,
    словно душа взяла
    за душу, станут сниться
    сто остановок зла…
    
    Первая - меч на камень,
    сотая - бей козла!
        - Я, как всегда, моногамен,
        будто виток узла.
        Ты, как повсюду, - стерва,
        милая, дура, дрянь,..
        - Звёзды - степное зелье,
        перекати-дурмань.
    
    Люди играли гаммы
    пальцами по сердцам:
        - Царь - из дворцов Иокогамы.
        - Из-под небес - вассал:
        вышел - коса на землю,
        вышел - такой-сякой,
        будто уже у цели,
        будто нашёл покой
        в нас, в наших тонких платьях,
        в нас, в наших грубых снах,
        вышитых нервной гладью,
        глаженных в ровных швах.
            - Что Вам, слуга, до глади?
            Где Вам земной покой -
            в вишенках в шоколаде,
            или в конях над рекой?
            - Как бы кудрям не виться,
            как бы морям не ныть:
            люди морщинят лица,
            мы - собираем сны.
    
    Утром, в Москве, в печали,
    шёл человек тугой,
    с крыльями за плечами,
    в кожанке дорогой,
    он говорил с москвичами -
    взрослыми и мелюзгой, -
    а москвичи отвечали:
    - Топай-ка, ты - другой.
    
    Ночью в Париже нежном
    пьёт человек бурду,
    а хулиганы режут
    крылья - его беду.
    
    Вечером той же даты
    пел над Берлином бес
    (люди не виноваты,
    что он с небес полез):
        - Люди не виноваты
        в том, что они чисты,
        пьяны, дурны, патлаты,
        в том, что у них глисты,
        сифилис, кожа, печень
        (формулы здесь просты)…
    И над Берлином вечер
    сам по себе остыл.
    
    …Лунные кобылицы,
    звёздные рыбари, -
    смотрят друг другу в лица
    рыцари и цари,
    ангелы и вассалы,
    черти и челноки:
        - А коли так, то встали
        с правильной Вы ноги.
        - А коли так - не к спеху
        нам остановки зла.
    Ночь зарядила мехи, -
    и такова была.
    
    
    * * *
    
    Подкова на счастие, подкова на беду, -
    придумают же, люди, такую ерунду,
    придумают и сгинут,
    как не было и нет,
    как вечный сон Калигулы
    о краденом коне,
    которому ни в зубы,
    ни в зуб ногой не дать…
    Подкова в бабьей ступе -
    какая ерунда.
    
    
    * * *
    
    Боль в ногах - шагайте в ногу,
    о богах ни слова:
    они были белы, наги
    до больничной славы.
    А теперь земные боги -
    так, на полусонной,
    утром стянутой бумаге, -
    разжигают главы.
    
    
    * * *
    
    - Погадай на картах Таро -
    старых, что твоя гитара,
    нагадай бомбейский бубен -
    будь он ладен и загублен.
    - В картах Таро нету бубей,
    нету правды и судьбы,
    карты Таро - для Тартара,
    где могилы и гробы.
    
    - Ну тогда гадай на гуще -
    лучше кофе, чем скуфья,
    я в накидочке от Gucci
    и без Gucci тоже я,
    становлюсь от кофе гульче
    (то ли голубь, то ли гул),
    даже дуче крепко учит:
    нет прощенья за прогул.
    - Я отказывать не стану, -
     правда, в кофе толку нет, -
    станешь ты в Узбекистане
    строить в небо минарет -
    не минорный для мажоров,
    не мажорный для обжор, -
    нет на свете минаретей
    Минарета верных жён:
    паранджа за паранджёй,
    будут жёны господина ждать, а он вооружён
    Самаркандом, Бухарою,
    автогеном и авто,
    станет он за жён горою,
    ловеласной и литой…
    
    - Предсказания не сладки
    и вообще не для меня.
    Собирай свои манатки,
    загадальна болтовня!
    И шуруй-ка до Тартара,
    и шагай в Узбекистан,
    где татарин карту Таро
    прилепил к пустым устам.
    Прогоняю тебя лаской,
    выставляю за кордон,
    на границе красной краской
    кто-то выписал: Гондон!
    На заборе бурой ржавью
    буквы рыжие горят:
    Нет державнее державы,
    чем держава шовинят!
    Нет реальности реальней,
    что страннее - то страна:
    я гадаю на игральных, -
    в их игре убеждена.
    
    
    II. Гастрономическое
    
    * * *
    
    Неправильные стихи?
    А какие правильные?
    Те, что рифмуются со словом, понятно каким,
    только потому что автора на второй строке какие-то гады ограбили?
    И вправду -
        неправильные стихи.
    
    * * *
    
    в гой-еси’шной Руси
    у соседа не проси
    потому как сам попросит
    так что Господи спаси
    
    
    * * *
    
    слов на ветер не кидай
    это ведь особый дар
    всё равно что скипидаром
    скипидачить скипидар
    
    * * *
    
    Один очень взрослый человек говорил мне:
    - Глаза в пол, если стыдно.
    Я послушно вглядывалась в паркет, ибо почему-то всегда становилось стыдно.
    А что если он думал о половине моего взгляда?
    
    
    * * *
    
    не вглядывайся попусту
    вырастет капуста
    чем сеять листья прописью
    строгай капусту устно
    
    
    * * *
    
    событья - счёт
    рогатка - чёрт
    река - переправа
        и слева нравы
        и справа нравы
    
    
    * * *
    
    морда-личико-лицо
    крепко пахнет говнецом
    может это просто жопа
    только вот торчит торцом
    
    
    * * *
    
    а говно всё-таки воняет
    даже если оно очень своё
    
    и броня от бороняев
    бороняется бронёй
    
    
    * * *
    
    слово за слово
    хуем по столу
    эти засланы
    эти посланы
    
    
    * * *
    
    почему на небе туча
    и луна на ней бодуча
    украду её рiдну
    приведу на корриду
    обломаю рога
    ишь ты буйна кака
    
    
    * * *
    
    в полнолуние ходи
    только голая
    так учили прароди…
    или в школе
    
    * * *
    
    примета-примета:
    тёмная комета -
    жди конца света
    
    примет однако веер -
    каждому по вере
    
    
    * * *
    
    трепыхалась попугайка
    полюбила глухаря
    а теперь давай шагай-ка
    не маши крылами зря
    
    
    * * *
    
    на этом свете и на том
    любили обещания
    то свежий суп с лесным котом
    то долгие прощанья
    
    * * *
    
    на дороге не валяться
    по газонам не ходить
    
    что останется паяцам -
    только раны бередить
    
    * * *
    
    три слога
    залога
        две строки
        на куски
    
    погоди ещё немного
    нам дорога напрямки
    
    
    * * *
    
    звали Дуню все колдуньей
    и Данилу ведьмаком
        а когда обоих сдуло -
        подавились ветерком
    
    
    * * *
    
                А.Г.
    
    если в басне нет морали
    значит черти проиграли
    
    
    * * *
    
    - От слова блядь грубеет голос, -
    сказал мне дяденька-хорист.
    Скажу ему: «Имейте совесть:
    на блядей только хуй стоист».
    
    
    * * *
    
    частушки - пустышки
    
        прошу передышки
    
    
    III. Экс-позиция
    
    Эховод
    
    (1)
    
    даром что герой обмундирован
    скакуном бальзамом от ранений
    всё равно он будет победитель
    
    даже если голый в час неровен
    даже если мёртвый от гниенья
    даже если крикнули Ведите!
    
    (2)
    
    даром что любовник прокажённый
    перекошен инвалид по детству
    всё равно он будет звать губами
    
    даже если губы искушёны
    даже если губы шиты треском
    даже если губы для забавы
    
    (3)
    
    даром что герой-любовник в пьесе
    в жизни смерти в сером цвете ила
    всё равно он будет в эпилоге
    
    даже если здесь ему не место
    даже если здесь ему простили
    даже если здесь ему неплохо
    
    (4)
    
    даром что герой любить умеет
    юношей и девушек отважных
    всё равно его тревожит подвиг
    
        даже если сам герой Емеля
            даже если сам герой Емеля
                даже если сам герой Емеля
    
                    даже если он уснул на пляже
                        даже если он уснул на пляже
                            даже если он уснул на пляже
    
                                даже если умер по дороге
                                    даже если умер по дороге
                                        даже если умер по дороге
    
    
    Экивок
    
    витраж витрины стеклотара
    коллекционный экземпляр
    что там нам предки нагутарят
    чего не вызубрит школяр
    
    музей конспект музей не память
    вольтер гобсек какая чушь
    фигляр затянет не прощу
    сжигая рукопись напалмом
    
    а фигли если черновик
    к стеклу витринному привык
    и нет в автографе ошибок
    вот только автор его вшивый
    давно головушкой поник
    
    
    Э-ка-вот
    
    холодом от меня
    вольная отсебятина
        туго колок струня
        на причестном Арбате
        под принародный «ах»
        в ношеных плотных платьях
        на подкоси-ногах
        пела дрянная братия
        пела то вкось то ввысь
        то запивая нате вам
        водкой а ты зовись
        сам по такой-то матери
    
    холодом от меня
    вольная отсебятина
        сам на себя пеняй
        что в голове вмятина
        не по размеру рот
        цвет по лицу пятнами
        и этажей в пролёте
        с первого да по пятый
    
    холодом от меня
    вольная отсебятина
        будто гудит броня
        ятями ятями