Она лежала на теплой земле, между корней гигантского папоротника и наблюдала за тем, как неподалеку резвились молодые львицы. Цветы, головками напоминавшие мелкие капельки крови, нерешительно тянулись к ее позвоночнику. Они очень были привязаны к ней и не отставали от ее ни на шаг. Однажды один даже осмелился прорасти у нее на правой лопатке, пока она спала. А когда проснулась, цветок, с испугу растеряв половину пыльцы, ударился на утек и при этом был страшно горд собой, поскольку ему вслед еще долго доносился ее звенящий тонкий смех.
Но сегодня она не смеялась и вяло отмахивалась от нежных своих преследователей.
Небо затянуло молочным войлоком облаков, и птицы притихли в ожидании дождя, разве что изредка перешептывались. "Ну где же он!, - воскликнула Ева, и ей показалось что она готова расплакаться, - как же скучно!". Она снова посмотрела на львиц, которые бросили играть и лениво потягивались, изгибая мускулистые кошачьи спины, будто бы соревнуясь друг с другом в этом незамысловатом занятии. Еве сделалось грустно, хотя сама она не могла точно понять почему. Она взяла двумя пальцами маленький камушек, отливающий синим перламутром и принялась водить им по земле, вычерчивая голову льва, окаймленную густой гривой. Лев вышел какой-то жалкий и кривоглазый, так что она быстро затерла ладонью рисунок и бросила камушек в ручей, от чего он засветился, стал еще ярче. Пошел дождь, но могучие листья дерева не пропускали влагу, образуя шатер. Еву клонило в сон, но какое-то смутное, невыразимое беспокойство по-прежнему шевелилось где-то внутри, отпечатываясь на языке вкусом горько-сладкой полыни. И за секунду до того, как забыться, Ева вспомнила свой недавний сон, о том, как она взбирается на самый высокий папоротник, чтобы посмотреть на сверкающий океан, вдали сливающийся с небом. И вдруг, горизонт начинает шириться, набухать, затем двоиться, троиться. И вот она видит уже несколько океанов и несколько пышнотелых деревьев, на верхушке которых стоят девушки, то есть она сама. И соленая вода начинает выходить из берегов, выситься к ее -их ногам. Одни девушки в ужасе прыгают в воду, на лету обращаясь в огромных рыб с белыми плавниками, другие взмывать вверх, превращаясь в птиц, а последние жмутся в ветвях, стараясь укрыться от волн, остаться незамеченными. И, окончательно засыпая, Ева успела подумать, почему она никому не рассказала об этом, ни Адаму, ни Ему, она ведь всегда любила и рассказывала им свои сны.

С какой-то невероятной быстротой на долину ниспадала золотистая мгла, плавно сгущающаяся к белоснежным зубцам гор ультрамариновым соком.
Адам сидел, поджав под себя левую ногу, на гладком, как стихнувший океан, камне, выступающем из грудины скалы над пропастью. Где-то далеко внизу, пенились, словно переругивались волны. Но их уже было не разглядеть, а только слышались их сильные густые голоса, точно сами горы и камни вступали в беседу с мудрым, задумчивым океаном, перекатывающим свое тело от берега к небу и обратно.
"И все таки не понимаю, Господь, как это так, бескрайняя земля. Скажем если я выращу столько виноградных лоз, сколько птиц слетается на рассвете к реке, то все равно ими я не заполню всю бескрайнюю землю! Как же так!", - Адам смахнул с лица прядь, распушенную ветром, и принялся рассеянно всматриваться в черный жидкий воздух, тщетно пытаясь разглядеть невидимого собеседника. Но собеседник не отвечал. Вряд ли он не слышал всех этих бесконечных вопросов, таких же бескрайних как сама земля. Но так было всегда, Адам задавал их слишком много, а беседы были слишком коротки. Где-то внизу вскрикнули в полусне и затихли чайки одна за другой.
А он еще некоторое время вслушивался в пение волн, мягкое влажное дыхание ветра, затем снова принялся за рассуждения вслух, то ли адресуя их темным течениям воздуха, то ли самому себе.
"И если она бескрайняя, как эта вода, то как же я ее обойду? Вот например птицы. Они целый день летают вдоль берега, а к ночи возвращаются в свои гнезда. Когда же я вернусь в свою долину, если пойду смотреть Твою бескрайнюю землю, растить там виноградники? И управлюсь ли я один?"
Адам вытащил из под себя ногу, поскольку она затекла и принялся разминать ее, задумчиво разглядывая едва различимые очертания пальцев ног, и на всякий случай пошевелил ими, чтобы понять, где они заканчиваются, а где начинается пропасть. "Один... Или где-то на том краю Твоей бескрайней земли есть еще человек и еще одна Ева? " При имени Ева Адам вдруг встрепенулся, опомнился.
"Ева!",- неожиданно громким голосом он будто разрезал убаюкивающую тишину всего мира. Адам вскочил на ноги и в полной темноте принялся карабкаться по камням на тропинку, ведущую вниз, к самому берегу. "И как это я забыл! Уже стемнело! Она наверное ищет меня!", - бормотал он себе под нос, подтягиваясь на руках к следующему выступу. И если бы не ночь, то весь мир бы увидел смешную маленькую фигурку человека, ползущего по отвесной скале, спешащего обратно в долину, где благоухали сады, и тяжелые ветви деревьев раскачивали ветра, увлекающие остатки дожей вслед за собой, в странствия.

Ева ни за что не хотела просыпаться, а только слегка пошевелилась, натянув поглубже легкое душистое одеяло. Тогда юноша присел на корточки и попробовал пощекотать ее, сначала осторожно, а затем и понастойчивей.
"Отстаньте, отстаньте же! ,- заворчала она в ответ, верно решив, что это ее алые спутники царапаются своими хрупкими стебельками, - ну сколько можно!, - не удовольствовала она. Адам не выдержал и рассмеялся, испугав до полусмерти целую свору синиц, с шумом посыпавшихся из жасминовых зарослей. Девушка тут же вскочила и с налету щелкнула по лбу Адама.
"Ай! Ты что! ",- в конец расхохотался Адам, ловя ее за запястье. Они некоторое время повозились, щекоча друг друга, кувыркаясь и наставляя звонкие щелбаны. Наконец, успокоившись, умолкли и лежали, погруженные в молчание, рассматривая странные узоры листьев, плавающие над ними в воздухе, изредка высвечивающие белесую звездную сыпь.

"Представляешь, края нет."- "Нет?",- "Нет.", - торжественно подтвердил Адам, увлекая взгляд за движением самого большого листка папоротника над его головой, кончик которого круто загибался к низу и напоминал голову расхорохорившейся куропатки.
"Я так и думала", - добавила Ева чуть помедлив.
Адам принялся рассматривать другой лист, по соседству с куропаткой, похожий на крыло огромной стрекозы. "Так и думала?",- "Да, - Ева поманила рукой зебру, забредшую, видимо, с речки, где она обычно пасется со своими, и теперь застенчиво прячущуюся в смородиновых кустах, освященных молодым месяцем, и высовывая от туда любопытную морду, - Я видела во сне", - странно тонким голосом произнесла Ева, вырисовывая каждый звук.
"Да? И как она?", - "Что?",- "Бескрайняя земля!". - "Не знаю... не знаю!".
Девушка легко вспрыгнула на спину животного, которое уже вышло из своего убежища и теперь виляло кисточкой хвоста. "Хорошая! Хорошая!",- лепетала Ева, гладя растерявшуюся лошадь, поводящую своими темными глазищами.
"Только мне снился бескрайний океан", - Ева бесшумно соскользнула с зебры , которая не замедлила тут же вернуться в свое убежище. "И еще...", - девушка задумалась. "Что?", - "Нет, не вспомню. Забыла. Жаль, а хотела рассказать".
Они снова помолчали, слушая как зебра пережевывает смородиновые листья.
"Значит, и океан бескрайний", - мечтательно размышлял Адам.
"Значит, бескрайний" , - вздохнула Ева. Так они провели ночь, погруженные в размышления о бескрайней земле и бескрайнем океане и уснули, когда небо стало совсем изумрудно-голубым, подернутым редкими сиреневатыми облачками.

И Адам впервые увидел сон, где ему грезились бескрайняя земля, города, улицы, и моря полные кораблей, только он, конечно, не мог понять что это такое. А по земле всюду ходили люди, смешно закутанные в папоротниковые листья необычайных цветов. Все они куда-то спешили, суетились. "Наверное, к нашим виноградникам", - подумал во сне Адам и улыбнулся, зная, что на утро он расскажет этот удивительный сон и Еве, и Ему. Ведь Ему обязательно понравится адамов сон, Ему который уже знал, что уже через три дня в Садах выпадет первый снег.